lapsa | Владимир Ткаченко о песне «Шевченко, 19»

«Это о безвозвратном. Не удержать в пальцах времени ни ощущений, ни воспоминаний. И только тени прошлого машут тебе рукой издалека, то ли приглашая, то ли прощаясь. Вчера ещё был ребёнком, залезал на бабушкину черешню, строил летом халабуду на заднем дворе, играл в солдатики с Игорем Приходько, купался летом в ванной на улице, помогал бабушке на велике отвезти цветы на продажу (Маруся приторговывала ромашками, пионами и гладиолусами в свободное от курятника время), закапывал клады из каких-то бусинок, учился, даже влюблялся. А потом раз — и как-то всё исчезло. Внезапно. В один момент.

Девятнадцатый дом на улице Шевченко снесли, как и большинство других соседских домов. Властям нужно было построить на месте частного сектора беспонтовые панельные многоэтажки с вонючими лифтами и встроенными мусоропроводами. В общем, в один далеко не прекрасный день всё закончилось. Я был тогда рядом с бабушкой и видел, как это разрушалось. Приехала парочка стальных гопников — бульдозер и экскаватор, разок-другой махнула своими кастетами и клешнями, стены, в которых прошло не только моё детство, но и детство моей мамы, упали и всё на этом закончилось. И детство моё в тот момент тоже закончилось.

Для моей несгибаемой бабушки это был сильный стресс, с тех пор она стала многое забывать и путать. Даты, людей, события, что неудивительно, поскольку для неё дом был её личным космосом. Взамен она получила задрипанную однушку в далёком спальном микрорайоне. Но мы не дали ей сильно затосковать и забрали к себе, чтоб она вместе с нами читала свою любимую "Сестру Керри" и смотрела "Чёрный тюльпан".

Это о безвозвратном. Ничего нельзя вернуть — ни людей, ни эмоции, чашка памяти не склеивается никак. Да и никому, наверное, это не важно. Что ж из чашки этой пить? Разве только воду забвения, колодезный самогонный нектар.

Текст песни представляет собой аппликацию детских радостей и грустей — виноградные сорта "Изабелла" и "Лидия", дурной бабушкин цепной пёс со странной кличкой Гоша, от которого у меня навсегда пара шрамов на голове, попадание куриц в бульон (не по своей воле, конечно), замёрзшие зимние лужи во дворе, алоэ на подоконнике.

Что касается музыки, то здесь много всего намешано. Спасибо коллегам, представителям арт-рока Великобритании, взрыхлившим эту и без того благодатную почву. Низкий вам поклон, пацаны!

Считалочка — оригинальное изобретение, к детству отношение не имеющее. Но она тоже о безвозвратном.

Я записал бабушкин голос незадолго до её смерти на однокассетный панасоник. В песню попало стихотворение Тараса Шевченко "Розрита могила". Бабушка любила петь и читать стихи. У неё был неплохой голос.

Этот дом для меня действительно фата-моргана. Недостижимый и нереальный призрак моего детства. Смотрю сейчас на Соню и думаю — вспомнит ли она в свои 45 вкус моей шурпы и рисунок обоев в коридоре?»

Текст песни

Куда бы ни текла вода,
Она всегда приходит первой.
Мы якоря привяжем к нервам,
Чтобы забыть об этой гонке раз и навсегда.

Сколько нам с тобою было лет?
Солнечный омлет, шипит сковорода.
Я иду там по лужам детства, как по льду.
Там, весною, в никаком году
Этот лёд не растает уже никогда.

Кофейная гуща, совет монитора,
Нажмите на «Поиск» для поиска счастья.
Но где ты, мой дом? За каким ты забором?
Всё времени вытер безжалостный ластик.
Ищу я тебя и в июле, и в марте,
И в банке ищу, и в дырявом кармане.
Под лупой, под кайфом, в тоске и азарте.
Но ты - только призрак, ты - фата-моргана.

Фата-моргана, фата-моргана, фата-моргана…

Я залез на черешню, как на телебашню, конечно.
Топит печку Маруся. Как тебе в окладе, не жарко, Иисусе?

Мёртвые куры танцуют танцы с лопатами,
Дети легко превращают молекулы в атомы.
Знают винные боги:
«Изабелла» и «Лида» пока недотроги.
Сколько шрамов, однако,
Осторожно, злая собака!

Дети, внутри у подушки по-прежнему пух.
Лёг на закат с перерезанным горлом петух.

Ветер качает кресло-качалочку,
Я вижу сон и слышу считалочку:

«Раз - улыбка, два - оскал,
Кем я был и кем я стал?
А вы бы ухватить могли
Тремя перстами соль земли?
Сердце - в четырёх стенах,
Хрен - в смирительных штанах;
Я не ударю в грязь лицом,
Буду пятым колесом;
Лезет чёрт из гимнастерки,
На погонах - три шестерки;
Был алмазом, стал рудой,
Киселя седьмой водой;
Но, как восьмерку ни крути,
Бесконечность не найти;
Собирай друзей-подруг
Шире круг, девятый круг;
Меткий выстрел, ясный пень,
Десять стрел, и все - в мишень».

То с городом любовь, то - сила трения.
Я помню наизусть мотив забвения.
И буквы в голове проявятся легко,
Когда вместо чернил - грудное молоко.

Всё…
«Кто нас любит — не любит», —

Белым словом ромашка скажет, точно отрубит.
Всё…
У окошка алоэ

Шепчет солнцу на ухо: «Свято место пустое».